Решила выложить всё, что мы с Ленни написали - просто чтобы вы посоветовали, стоит ли это дорабатывать или нет.
Всё в хронологическом порядке.

Пролог:

Смерть дракона

Он умирал.
И от его предсмертной агонии содрогалась вся божественная вселенная.
Он умирал.
Демоны уже радостно потирали свои костлявые ладони, духи и полубоги всё ещё не могли опомниться от потрясения, высшие божества старались не обращать внимания и лишь изредка морщили свои неприкосновенно чистые лбы, когда до них доносились стоны Великого Дракона Имменса, Хранителя Печати Духов.
Он умирал, и его сила била потоками из-под осыпавшейся серебряной чешуи и стекала куда-то за пределы миров.
Праотец прикрыл веки и молвил:
"Мы понимаем, куда уходят души людей. Но нам никогда не узнать, в какие миры после смерти улетит твоё сознание, Великий. Какому же
миру ты передашь то, что в течение долгих тысячелетий берёг, как зеницу ока?"
Вокруг Праотца появились невесомые и неосязаемые Хранители Стихий. Икка и Роя - духи Ветра, почти не отличимые друг от друга сёстры-близнецы,
Рэн и Эгира - Хранители Воды, Огненные духи - Оташ и его дочь Аган, великое божество Земли Лейа, Юно и Сувег - Хранитель Металла и Покровитель
Животных. Все они вопросительно смотрели на умиравшего Хранителя Печати Духов.
Имменс извернулся и, тяжело втягивая в себя воздух, прошипел:
"Всю энергию Великой Печати я отдам в мир Мультитьюд!"
"Почему ты сделал такой странный выбор? - вопрошал Праотец. - Скорее всего, этому миру грозит скорая гибель. Ведь он так мал, что даже боги не понимают, как он имел возможность появиться и существовать во вселенной почти три тысячи лет!"
"Всё равно, решение уже принято, - вновь зашипел Дракон. - Три дня назад в том мире родилась девочка. Я знаю, она всё равно должна была стать Фавориткой Стихий, так пусть же она и получит силу Печати!"
"Одумайся, Великий Хранитель, ведь столь малое человеческое дитя, едва получив такое могущество, погибнет, и Печать Духов умрёт вместе с ней!" - вскричал Праотец.
"О, нет, - и Имменс оскалил свои жемчужные клыки, - она получит полную силу Печати Духов, только когда ей исполнится восемнадцать земных лет. И до этого времени девочка будет Фавориткой Печати - а значит, гораздо сильнее своих сверстниц!"
Великий, а теперь уже бывший Хранитель Печати Духов издал последний стон и навсегда закрыл янтарные глаза. Через мгновение он рассыпался в серебристую
пыль. Праотец горестно вздохнул, а вместе с ним - и вся вселенная.

В мире Мультитьюде, в самом большом доме селения амазонок Танжу раздался громкий детский плач. На копчике у маленькой дочери главы селения появился странный знак - тёмно-серебристая шестиконечная звезда.
Печать Духов была передана.

Глава 1:
Деревня амазонок Танжу была одним из тех немногих селений, которые тогда существовали в мире Мультитьюд. Жителями этой деревни были только женщины, но они могли постоять за себя в бою не хуже, а иногда и лучше большинства мужчин. Многих из них воспитывали в почтении к оружию и боевой магии, которая тоже зачастую использовалась амазонками.
Основательница деревни - Фондер Танжу - была очень сильной колдуньей. Она передала своему роду по наследству умение призывать на помощь в бою силы Великих Стихий или просто каких-либо сильных магических элементов, вроде Металла, Дерева или Мира Духов. Тех, кто использовал этот дар, начали называть Фаворитами Стихий. В то время, когда в Мультитьюде происходили события, описываемые в этой книге, главным родом в селении считался род Баталль - одно из ответвлений семьи Танжу. Дочери этого рода часто становились Фаворитками Стихий, а старшая женщина семьи была главой всей деревни.
Главной достопримечательностью селения Танжу был огромный гинкго, увитый тоненькими серебряными цепочками. Именно вокруг этого дерева последователи Танжу начали строить первые дома посреди гигантского Менасского леса, почти за семьсот лет до смерти Великого Дракона.
В сам гинкго Танжу вселила Аргеншира - духа Дерева, Серебряную Рысь, для охраны и защиты деревни. Дух и гинкго стали символами селения амазонок.
И именно в этой деревне за три дня до гибели Хранителя Печати Духов Имменса родилась девочка, которой было суждено стать Последней Фавориткой Стихий Мультитьюда.

Надо отдать должное маленьким детям Мультитьюда, они уже спустя три года после своего рождения абсолютно нормально разговаривали, могли отвечать за свои поступки и нести почти любую ответственность. Именно поэтому детей, в которых угадывались способности к призыванию Стихий, через специальные обряды посвящали в Фаворитов, и после этого они могли в полной мере использовать свой дар.
В середине июня 3003-го года, почти через три года после смерти Имменса, в деревне амазонок должно было проходить большое торжество - посвящение в Фавориты старшей дочери главы деревни. Маленькой Рейн ещё не исполнилось трёх лет, но посвящение было решено проводить через месяц после 520-ой годовщины
основания Танжу.
Поздним вечером накануне посвящения Рейн сидела возле колыбельки своей самой маленькой сестры Аране, родившейся прямо в день празднования основания
селения. Ей едва исполнился месяц.
Девочка, покачивая колыбельку, тихо говорила:
- Вот видишь, как всё хорошо... Завтра я стану почти полноправной амазонкой, хотя день рождения у меня только в октябре... Повезло, правда?
Малышка молча смотрела на сестру своими огромными серыми глазами.
- А тебе ещё три года расти, набираться сил, - полусонно бормотала Рейн. - Кто знает, может, ты вообще не станешь Фавориткой... Повезёт... не повезёт... Наша мама - Фаворитка Земли, самая сильная и мудрая амазонка деревни... Мои способности, должно быть, как-то связаны с этой странной звездой на копчике... Через год или два наши сёстры, Гравина и Пруде, тоже будут проходить пос... вяще... ние... Они ведь уже точно... Фаворитки...
Рейн широко зевнула и передёрнулась.
- Пожалуй, надо набраться сил перед завтрашним днём. А ты, похоже, уже третий сон видишь, - тепло улыбнулась девочка, глядя на заснувшую Аране.
И через пару минут последний огонь в доме Баталль погас.

Ночи в Танжу всегда были очень тихие. Невозможно даже представить, что с восхода солнца до заката жизнь в деревне кипит. Но когда над деревней светит луна, слышен лишь тоскливый голос ветра в кирпичных трубах, поскрипывание раскачивающегося у деревянных ворот фонаря, да приглушённое стрекотание пары полусонных кузнечиков.
Младшие сестры Рейн, Пруде и Гравина, мирно спали в своих кроватях. Да и сама Фаворитка Печати, несмотря на волнение перед завтрашним днём, давно успокоилась и тоже уснула.
Младшенькая – Аране – проснувшись посреди ночи, ловила своими маленькими ручонками лунные зайчики.
Кора, мать четырёх девочек, всю ночь ходила и отмеряла шаги по комнате. Она волновалась гораздо больше своей старшей дочери.

Девочка сидела в неуютном выцветшем старом кресле, обнимая колени. Лунный свет, проходя через окно, оттенял кукольную бледность её кожи, и казалось, что она светится изнутри. Уже не раз Рейн останавливалась на полуслове и начинала любоваться своей сестрой, забывая, что хотела сказать.
Но Аране услышала скрип половиц под осторожными ступнями сестры и подняла голову.
- Что? – тихо спросила она. – Зачем ты пришла ко мне? Ведь уже почти ночь!
- Ещё не ночь, Аране, - так же тихо промолвила старшая сестра. - А вот ночью… Ты не могла бы мне помочь в одном маленьком деле?
- Каком ещё деле?
- Да ты не бойся… и не обижайся, - сказала Рейн, присаживаясь прямо на пол. – Дело в том, что… Понимаешь, это касается твоей подруги Этиры.
- А-а… Этиры… - Аране уставилась в пол. – Понимаю.
- Что, правда? Я же тебе ещё ничего не рассказала!
Младшая сестрёнка промолчала.
- Мне кажется, мы должны проследить за ней. У меня плохое предчувствие.
Опять молчание.
- Так скажи что-нибудь! – наконец взорвалась Рейн. – Если обиделась, так совершенно не на что!
- Нет, - наконец разомкнула губы Аране.
- Тогда в чём же дело?
- Я тебе не верю. Как могу тебе помочь я? Я маленькая и… и слабая, вот! Ты могла бы позвать Гравину или Пруде!
- А при чём тут слабость? Я же просто хочу проследить за ней, драться же я не собираюсь! Тем более… ты единственная из моих сестёр, кого я люблю и ценю!
Фаворитка Ветра изумлённо уставилась на Рейн. Она впервые слышала от сестры такие искренние слова.
- Ладно, - и она вновь опустила голову. – Но знай – всё это не пройдёт так гладко.
- Почему ты так считаешь? И кстати – почему ты тоже подумала, что с Этирой что-то не то?
Аране хмыкнула.
- Ну я же всё-таки уже почти месяц дружу с ней, не забывай. Вот только с ней ли?
- В смысле?
- Несколько раз, когда мы с ней разговаривали, она оговаривалась, называя себя в мужском роде.
- Вот чёрт! Круаксер?
- Вполне может быть, - сказала Аране с холодком в голосе, который совсем не подходил шестилетней девочке.
- Встретимся без пяти полночь возле гинкго, - обронила Рейн и быстро вышла из комнаты.
Аране, тяжело вздохнув, легла на кровать. Лунные блики сразу же поймали её расширенные зрачки и нырнули в их бездонную глубь.
- Значит, всё кончится сегодня.

Деревня спала.
Ровно в двенадцать Этира, настороженно оглядываясь, быстрым шагом прошла мимо священного гинкго, за которым уже прятались Рейн и Аране. Они, выждав немного, двинулись за ней, скрываясь от её пристального взгляда за домами и деревьями – это было довольно легко, ведь они жили в этой деревне с самого рождения, в отличие от Этиры.
Та, дойдя до широких деревянных ворот Танжу, свернула направо, в непролазную чащу.
- Куда она идёт? - пропищала Аране из-под руки старшей сестры.
- Не знаю! Умоляю, тише! - зашипела на неё Рейн.
Этира дёрнулась, но не повернулась, пробурчав себе под нос: "Чёрт бы побрал этот лес! Вечно звуки какие-то посторонние..."
Сестры приостановились, но, выждав немного, вновь продолжили слежку.
Минут через десять девчонка вышла из леса на ярко освещённую луной поляну. Этира тяжело дышала после отчаянного ползания по густой чащобе, её медно-рыжие короткие волосы топорщились в разные стороны. Амазонки сразу же спрятались за толстое узловатое дерево.
Рейн неотрывно смотрела на девчонку. В голове мелькнула мрачная мысль, что их наихудшие подозрения оправдываются.
В бледно-серых глазах Аране был виден и детский страх, и обида, и одновременно – азарт. Ведь она первый раз участвует в таком довольно рискованном приключении, подумала Рейн.
Отдышавшись, Этира подошла к сухой, изогнутой берёзе на другом краю поляны. Девочка выхватила из-за пояса клинок и размашисто высекла на дереве цепь незнакомых амазонкам знаков. Потом резко сдёрнула с кинжала кожаную рукоять. Девочки увидели что-то длинное и острое, желтовато-белого цвета. Размахнувшись, Этира воткнула кость, заменявшую рукоять, прямо в середину написанных знаков. Из-под земли раздался зловещий рокот, берёза отодвинулась и наклонилась. Прятавшиеся амазонки едва сдержали удивлённые возгласы - перед Этирой, неохотно скрипя, открылся земляной зев.
Но ещё большее удивление ждало Аране и Рейн через пару секунд, когда из развёрстой пасти пещеры, ловко цепляясь за стены, вылез странный паренёк лет одиннадцати-двенадцати. Его пепельно-серые волосы были длинными с одной стороны, с другой же топорщились. За спиной у мальчишки торчали две тонкие, но длинные палки с черепами на верхних концах. Палки держались на кожаных ремнях, шедших крест-накрест через грудь парня, и одет он был во всё зелёное.
- Ну, здорово, Этрос! - широко улыбнулся он. - Что, удачно?
- Её вообще-то Этира зовут! - вновь возмущённо запищала Аране.
Рейн поспешно заткнула сестре рот, но уже было поздно. Мальчишка повернул голову в сторону прятавшихся амазонок и осклабился.
- Кажется, ты привёл за собой хвост, Этрос, - укоряюще произнёс он, - я же просил осторожнее...
- Но, Мадектион, я точно проверяла... тьфу, то есть проверял!
Мадектион оценивающе посмотрел на своего бесполого друга и воскликнул:
- Да сними ты наконец эту маску! И принимай свой нормальный облик! А вы, - обратился он опять к дереву, - вылезайте оттуда, всё равно я вас уже засёк - не спрячетесь!
Рейн спокойно вышла из-за дерева, потянув за собой сестру. Она уже поняла, что Мадектион - некромант из Круакс Омбра, и шпион Этрос тоже, стало быть, появился из тех краёв.
Этрос тем временем снял свою сизую маску, отбросив её в кусты, затем выдернул из берёзы кинжал. Аране тихо охнула за спиной Рейн, но той было не до девочки.
Она во все глаза смотрела на маленького некроманта. Тот, странно улыбнувшись, со всей силы резанул клинком по своему девичьему личику. От неожиданности Рейн резко зажмурилась. Сзади неё в полуобморочном состоянии по дереву сползла Аране.
- Экие вы в своей деревне слабонервные, - услышала Фаворитка Печати насмешливый голос Мадектиона. - Давай, открывай глазки и буди свою подружку, а то сражаться будет совершенно неинтересно!
Рейн волей-неволей пришлось последовать совету некроманта. И она увидела интересную картину.
Рядом с Мадектионом стоял скалящийся мальчонка-некромант, как две капли воды похожий на свой девчоночий прообраз. Но на лице его не было ни капли крови.
" - Значит, он просто снимал заговор", - подумала Рейн и услышала, как сзади, придя в себя, поднялась её сестра.
Рейн вся подобралась и напружинилась, готовая к битве.
- Ну что ж, можно начинать! - крикнул Мадектион. - Посмотрим, воспитанники какой деревни сильнее!
- Аране, разберись с мелким, а я беру на себя некроманта! - скомандовала Рейн через плечо.
Аране кивнула и сдвинулась левее. Со стороны она выглядела немного странно: бледная, но полная решимости шестилетняя девочка, готовая если не защитить, то хотя бы подороже продать свою жизнь. Однако на Этроса это не произвело особого впечатления.
- Ну вот, как будто я тоже не некромант! - обиженно пробурчал он и крикнул, обращаясь к Рейн: - Неужели Аране сильнее Фаворитки Печати?
- Отвали, не до тебя, - бросила та мальчишке. Её вниманием сейчас завладел Мадектион, который выдернул из-за спины свои палки с черепами и сейчас с отрешённым выражением лица покручивал ими в воздухе.
Этрос грустно улыбнулся Аране.
- Меня, похоже, за человека вообще никто не считает, - странным тоном сказал он.
- Не пробуй давить на жалость, некромант! - прошипела сквозь зубы Аране. Перед ней всё ещё стояло приветливое лицо Этиры, которой она так доверяла... и которая её так бессовестно предала.
- А твоя сестра, похоже, совсем тебя не любит, - поменял пластинку Этрос. - Иначе бы она не послала тебя драться со мной. Я сильнее Мадектиона!
Аране благоразумно промолчала. Из-за её спины внезапно вылетели две пары серебряных лент и, слегка подрагивая, замерли в воздухе над головой.
Этрос прищурился.
- Вот значит как? - иронически протянул он, зачем-то прижав ладони к скулам.
Ленты Аране пришли в движение и начали обвивать хозяйку, создавая что-то вроде очень свободного кокона. Через несколько секунд из него были видны только пронзительные серые глаза маленькой амазонки. И эти глаза мёртвой хваткой вцепились в некроманта, просчитывая каждый его шаг.
Амазонка ждала, пока некромант тоже не приготовится к битве. И он не заставил себя ждать.
Руны на щеках Этроса внезапно начали стремительно разрастаться, принимая материальные формы, отходя от его лица. Если раньше знаки были трудноразличимы и непонятны, то сейчас от их режущей глаза чёткости просто веяло чёрной силой. Всего пара секунд - и они образовали некое подобие двух экранов из переплетённых тёмных нитей. Этрос прикрыл глаза и положил ладони на руны.
- Ничего чернее, чем ночь, ничего краснее, чем кровь! - с придыханием прокричал некромант. - Поднимись из толщи земли, из глубины веков моё Обезглавленное воинство!
Аране прищурилась и напряглась. Заклинание напугало её, вселив в душу непонятные предчувствия. И оказалось, не без оснований.
Почва под сапогами Этроса вспучилась и покрылась трещинами. Из земных недр, цепляясь теряющими плоть пальцами и полуразрушившимися когтями за края разломов,
полезли мёртвые люди и звери. У всех на месте голов были тошнотворные обрубки, и из них ещё сочилась гнилая кровь. Аране всю передёрнуло от ужаса и отвращения,
у неё задрожали колени, девочка чуть не упала, но сразу попыталась собраться и сосредоточиться. «Ничего страшного, ничего страшного, - залепетала она про себя, - просто представь, что это… м-м-м… просто огромные куски фруктов и из них течёт сок». Самовнушение не очень удалось.
Этрос вдруг оказался сидящим на огромном трупе красного тигра. Мальчишка оскалился и махнул рукой в сторону серебристого кокона:
- Достаньте её оттуда и разорвите на кусочки!
"Ой, плохо дело", - про себя простонала Аране и осторожно тронула тоненькими пальчиками внутреннюю поверхность окружавших её лент.
Из кокона раздалась тихая, приятная мелодия.
От неожиданности некромант на тигре отпрянул назад, но сразу понял, в чём дело, и рассмеялся.
- Ты что, собираешься запугивать меня детскими песенками? - сквозь смех выдавил он. - Хоть мне ещё семь лет, я участвовал уже во многих сражениях... но чтобы против моей Обезглавленной армии стояла девчонка, вооружённая музыкой - такого не бывало! В чём дело? - он вновь вскинул руку. - Выполняйте мой приказ!
Мертвецы, на мгновение остановившиеся, продолжили двигаться, но шли уже гораздо медленнее и тяжелее. Пальцы Аране бегали по лентам всё быстрее и быстрее, музыка становилась всё громче и яростнее. Этрос нахмурился. «Недооценил?»
И вдруг амазонка запела. Хотя то, что неслось из её губ, можно было назвать песней только с большой натяжкой. Маленькая девочка издавала такие звуки, что ей позавидовала бы даже сирена. Она шипела как змея, визжала как фурия и выла как целая стая волков. Мёртвое войско дрогнуло. У тигра Этроса подогнулись передние лапы, и он тяжело опустился на мокрую коричневатую траву. Этрос же уже катался и стонал рядом на земле, пытаясь заткнуть уши, спасти их от этой бешеной симфонии.

Глаза Рейн, стоявшей напротив некроманта, наполнялись странной краснотой, заливавшей природный цвет летней зелени.
- Похоже, они уже веселятся, - ехидно произнес Мадектион и резко перекрестил руки. Его губы зашевелились, шепча заклинание, и он с размаху воткнул обе палки в землю.
И словно что-то неопределённо тёмное и липкое потянулось отовсюду: от чёрной земли, от блестящих под растущим месяцем листьев деревьев, прямо из мутного ночного воздуха - со всех сторон текла тёмная сила, призываемая некромантом.
Она обволакивала черепа на концах палок Мадектиона, втягивалась в их пустые глазницы... и вдыхала в них жизнь.
Из палок потянулись ветви, словно крючковатые руки. От их основания тотчас опустились рваные рукава, и весь ствол оказался запелёнутым в мутную магию, будто в туманную серую ткань.
В черепах медленно, но неумолимо начал зажигаться красный огонь.
И на месте палок появились странные фигуры с черепами вместо голов, с развевающейся сероватой тканью, облегающей тонкие каркасы.
Мадектион хмыкнул, окидывая их оценивающим взглядом.
- Бруйм, Терне, - одобряюще улыбнулся некромант, явно гордясь своим творением. Обе фигуры со скрипом повернули к нему головы-черепа.
Девочка встряхнула гривой огненных волос и бросилась в бой первой, на ходу выхватывая из-за пояса оружие - маленький шипастый шарик на длинной потёртой цепочке.
Мадектион скрестил руки на груди и сделал небольшой шажок назад, насмешливо косясь в сторону Рейн.
И мгновенно на пути амазонки выросли два тёмных силуэта. Лучи из пустых багровых глазниц поймали цель и теперь настойчиво прочерчивали своими взглядами полосы на жертве.
Рейн стало слегка не по себе, но она с воинственным кличем раскрутила цепь и со всей силы ударила.
Во все стороны брызнули желтоватые обломки. Одна из фигур отшатнулась, из проломленной височной кости по всему черепу расползались быстро удлинявшиеся трещины. Мадектион вновь нахмурился и начал нашептывать что-то в талисман, висевший у него на шее. Но и он ничего не успел сделать.
Глазницы внезапно погасли, как будто кто-то потушил их одним дуновением. Череп слетел с палки, прямо в воздухе разлетевшись на куски. Мокрая земля чавкнула, впитывая остатки магии.
Рейн хмыкнула и подкинула на руке шипастый шарик.
Даже если ты живёшь в Танжу, даже если ты амазонка, даже если тебя учат сражаться семь дней в неделю - когда тебе десять лет, легко потерять бдительность.
И она внезапно почувствовала, как её обвивает что-то тёмное и липкое. Руки отнимались, морозом сводило все суставы. Рейн напрягла всю свою волю и повернулась. Увидев как раз то, что ожидала.
Ветви изогнулись, держа девочку за плечи. Пустые глазницы в упор смотрели на неё, словно хотели прожечь своим холодным пламенем.
Мадектион удивлённо изогнул брови, словно не ожидал от неё такой беспечности и снисходительно улыбнулся.
Конец? Нет.
Рубин на лбу девочки внезапно начал раскалился. Кровь от ожога побежала по силуэту вытатуированного дракона, и весь дракон запылал.
Тело Рейн начало меняться. Мадектион дёрнул рукой, приказывая своему слуге побыстрей добить её, но тот уже ничем не мог помешать вырывавшейся наружу силе.
Фаланги пальцев амазонки кровоточили, из них быстро выдвигались острые когти. Треугольные клыки впились в нижнюю губу. Чёрный раздвоенный хвост яростным рывком отбросил безмолвное орудие некроманта, и оно со всей силы ударилось о дерево.
Из трещин на черепе потекла густая чёрная жидкость.
Полупантера повернула голову к некроманту. Мадектион с ужасом смотрел в её покрасневшие глаза, сузившиеся зрачки.
Она сжалась в комок и прыгнула.
«Не уйдёт!»
Ушёл.
В чувствительные полукошачьи уши ударила звуковая волна от песни Аране. Рейн прямо в воздухе дёрнуло вправо, и, словно напоминание о бывшей так близко смерти, на щеке Мадектиона появились четыре бардовые полосы.
Ошибка. Вторая ошибка.
Но Рейн даже не успела на себя разозлиться, как почувствовала резкую боль в области переносицы, а на лбу – прохладный ночной ветерок.

Руки дрожали, всё тело лихорадочно тряслось. Рейн обступали страшные люди, в их глазах дымилась тьма, бардовые одежды сводили с ума присутствием смерти, каменные щиты наползали и давили со всех сторон.
Ушедшие души...
"Иди к нам... Ты станешь одной из нас... Иди к нам... Фаворитка!"
Сердце яростно прыгало в груди, на лбу выступал холодный пот.
"Ты станешь нашей госпожой... Ты заставишь саму Смерть прислуживать тебе!.. Только стань одной из нас..."
Рейн кричала, пытаясь вырваться из окружения мёртвых рук. Но призраки словно не замечали её сопротивления.
"К нам... Скоро... Совсем скоро..."
И внезапно всё потекло куда-то, обретая другие краски.
Лики умерших смывались, отекали крупными смоляными каплями, обнажая свои сущности, совсем другие образы. Рейн они показались смутно похожими, и она замерла на миг.
Слева от неё стояла белокурая женщина. Скулы её были очерчены тёмными линиями, волосы струились по щекам мерцающими локонами, Рейн никак не могла разобрать, стара она
или напротив, молода, настолько часто менялась реальность вокруг неё. Женщина разомкнула алые губы, пламеневшие на практически белом лице, и прошептала так тихо,
что девочка едва разобрала слова:
"Пойдём со мной по пути истинного счастья, Фаворитка Печати Духов... Ты же знаешь, я желаю тебе только добра..."
Рейн не могла ничего сказать, ни возразить, ни согласиться. В каком-то исступлении она повернула голову в другую сторону и вскрикнула.
Кора, её мать. В золотистых глазах стояли слёзы, она умоляюще протягивала к Рейн руки.
"Милая моя доченька, неужели ты меня не любишь?"
Рейн ничего не понимала, она закрыла глаза и снова их открыла.
Перед ней стояла ОНА.
Непонятно как, но девочка сразу узнала свою младшую сестру Аране. Может быть, по её огромным глазам странного цвета, который почему-то заставлял вспоминать осенние сумерки...
Рейн молча смотрела в эти глаза. Она словно медленно тонула в холодном озере, мороз поднимался от её ступней, по ногам, по телу, подбираясь к самому сердцу.
И наваждение сгинуло.
И вновь мир вокруг стал бардовым.
Тело уже не слушалось Рейн, и она, не в силах отвернуться, оторваться, смотрела на страшную седовласую старуху слева от неё. С иссохших губ карги, прокушенных от неодолимой
жажды стекала густая, словно сироп, кровь.
Справа к Рейн тянулись ужасные железные когти на сломанных окровавленных пальцах. Изменённый до неузнаваемости голос её матери хрипел:
"Дай... мне... Стань... мной!"
У девочки кружилась голова, она не понимала, как ещё не лишилась сознания от ужаса и отвращения. Она бросила последний взгляд на свою сестру.
В прежней реальности она не изменилась, как все остальные.
"Защити меня!.. Прошу тебя..."
Аране слабо дёрнулась, словно просыпаясь от странного сна.
"Пожалуйста, не дай им забрать меня!.. Не дай им поглотить меня!.." кричала ей Рейн, и сама не узнавала свой осипший, слабый голос.
Глаза сестры загорелись, и из-за её спины вылетели несколько пар серебристых лент.
"Наверное, её оружие, " почти с облегчением подумала девочка. "Спасёт... Должна спасти..."
Аране подняла руку, и ленты понеслись к её сестре, расшвыривая с дороги вялые души, которые почти уже перестали двигаться.
И что-то случилось.
Ленты Аране словно напоролись на невидимую преграду и замерли в воздухе. Рейн вскрикнула.
Поднятая рука её сестры дрожала, на лице смешивалось выражение боли и удивления, серые глаза медленно гасли.
И последняя надежда Рейн в буквальном смысле рассыпалась в прах.
Ресницы измученной страхом девочки опустились, и она без чувств рухнула на кровоточащую землю.
И земля приняла её в свои объятия...

Несколько минут сидели молча.
Аране, положив голову на колени, отрешённо водила пальцем по цветку одуванчика.
Хотелось спать. Нет, не совсем спать. Заснуть. Отойти от жизни. Покинуть тело вместе с его уставшим вдохновением. Потом вдруг возникло желание визжать, грызть землю, в исступлении ломать ногти, убить кого-нибудь. Почему-то раньше ей такие мысли в голову не приходили.
- На, держи.
В руках Аране вдруг оказался маленький прозрачный шарик. Она протёрла глаза.
- Что это? – спросила девочка, недоумённо рассматривая его.
В бесцветной жидкости блестели мириады крохотных частиц. Среди их неподвижного мерцания выделялось крохотное существо красного цвета. Оно было немного больше всех остальных частиц и двигалось по жидкости.
- Что это? – повторила вопрос Аране.
- Наш мир, - ответил некромант.
- Красивый, - сказала амазонка и встряхнула шарик. Частицы засверкали и закрутились, оставаясь в прежнем положении.
Этрос досадливо посмотрел на Аране и поднял брови.
- Да нет же. Вот, видишь эту огромную амёбу? Это и есть наш мир. Вон, ползёт и всё на своём пути пожирает.
- Амёба?
Аране только сейчас заметила, что за крохотные существом остаётся странная полоса. Просто там ничего не было. Пусто.
- Она их ест, что ли?
- Угум, что-то вроде того. Хищник…
Солнце поднялось высоко. Поле замерло, не ощущая на своих зелёных пальцах прикосновений ласкового ветерка.
- Откуда у тебя… эта штука?
- Оракул дала.
Перед глазами цвета осенних сумерек замелькали странные картины. Они всплывали откуда-то из подсознания.
Тело наполнилось лёгкостью.
Аране летела над прекрасным островом. Ослепительно зелёные леса, реки, бегущие с гор, наполняющие воздух радугами, а вокруг песчаных белых пляжей – яркое-яркое синее море…
- Эй, что с тобой? – за плечи девочку тряс Этрос. – Не пропадай!
- Голова болит, - просто сказала Аране.
Она сунула шарик в руки удивлённого некроманта, поднялась и ушла, отряхивая с платья прилипшие травинки.
Этрос поднёс к глазам свою маленькую вселенную и посмотрел сквозь неё на солнце. Отчего-то грустно вздохнул.
И откинулся в одуванчики.
Земля и небо поменялись местами.

Кора стояла, облокотившись об стол. Её душили дурные предчувствия. "Все сейчас на празднике - подумала она, заглушая дурные мысли, - может, и мне отправиться туда же? Оставлю Шевиру и Багге охранять документы, а сама..."
Внезапно глава деревни почувствовала чьё-то присутствие. По спине прошла непонятная дрожь. Старшая амазонка резко повернулась.
На пороге кабинета, опираясь о дверной косяк, стояла её младшая дочь Аране.
Кора вздохнула.
- А ты почему не на празднике, - улыбнулась она, но внезапно что-то вспомнила, и её жёлтые глаза сощурились. - Ты же под домашним арестом! Тебе не велено выходить из своей комнаты! А ну марш назад, и чтобы духу твоего здесь не было!
Аране стояла и молча улыбалась.
- Я сказала, иди в свою комнату! Стража!
Ответом ей было такое же молчание. На душе опять начали скрести кошки.
- Почти все ушли на праздник. Тебя сейчас никто, кроме меня, не слышит, - проговорила Аране почти шёпотом.
- Нет... нет, - забормотала Кора. У неё внезапно подкосились ноги, и она вынуждена была опереться о стену, чтобы не упасть.
- А... эти двое, которые стояли у тебя на страже... жалко девочек, конечно, но мне не нужен лишний шум... - продолжала младшая
Фаворитка. Рука её разжалась, и на пол упали два медных кольца Багге и клок золотистых волос Шевиры. Кора вспомнила, что именно в них
и была заключена магия двух её стражниц.
- Как?! - только и смогла выдавить из себя несчастная мать.
- Ты хочешь спросить, почему ты не услышала, как я их убила? Глупо.
Из-за спины Аране с металлическим свистом вылетели две пары серебристых лент и обвились вокруг рук своей среброволосой хозяйки. Кора с ужасом отпрянула.
- Если обладаешь такой бесшумной природной удавкой, грех ей не воспользоваться. И вообще - впредь подбирай себе стражу поопытней, - осклабилась дочь.
- Чего... ты... добиваешься?
- Не понимаешь? - зло бросила Аране. - А ты вспомни, какими словами встретила меня, когда я вошла сюда! Домашний арест? Прости, но я уже далеко не та маленькая девочка, которая убегала из деревни для того, чтобы валяться на своём любимом поле с одуванчиками! Ха!
- Так ты... хочешь свободы? - просипела Кора. Аране усмехнулась.
- Пару лет назад... да. А сейчас для меня этого будет, пожалуй, недостаточно.
- Подумай, - наконец взяла себя в руки Кора. - Ты собираешься сразиться со мной, с самой сильной колдуньей селения, с главой деревни, и, в конце концов - посягаешь на жизнь своей матери!
- Ты что, не уверена в своей победе? Так какая же ты самая сильная колдунья, если пасуешь перед девчонкой? - хихикнула Аране.
- Ты меня довела. Либо ты получишь полную свободу и заодно лишишь нашу деревню головы, либо... у меня станет на одну дочь меньше! – в исступлении крикнула Кора и подняла руки, призывая на битву свои Живые камни.
В серых глазах Фаворитки Ветра промелькнули красные отблески.

Гравина говорила, с тоской смотря в занавешенное серыми нитями дождя окно:
- Наше равновесие пошатнулось. Селение амазонок в опасности, и надо принимать какие-то меры.
Рейн резко повернула к ней голову.
- Какие меры? О чём ты вообще?
- Скажи ещё, что не понимаешь, о чём мы говорим! - не сдержавшись, взвизгнула Пруде. - Наша мать трагически погибла, а она, между прочим, была фавориткой Земли - главной опорой Танжу!
Эта идиотка Аране так и не поняла, что натворила! Сестрица лишила нашу деревню главы, а сама сбежала, не желая отвечать за последствия!
- И правильно сделала, по большому счёту, - буркнула Рейн.
Гравина прищурилась:
- Что? Мне послышалось, или ты её одобряешь? Ах, да, - с издёвкой продолжала она, - я совсем забыла, с кем говорю! Ты ведь через какую-то пару месяцев получишь полную силу Печати Духов! Да, конечно, тогда тебе будет не до защиты нашей несчастной деревни! Да мы для тебя и сейчас - пустое место, не так ли?
- Нет, не совсем, - устало сказала амазонка. - Наша деревня навсегда останется залогом света в этом мире. Ну, а вы для меня - просто сёстры, которые ещё с младенчества меня достали - одна трусостью, а другая вечным недовольством. С меня хватит такой родственной любви. Я ухожу, - с этими словами Рейн резко поднялась.
- Стой! Ненавижу тебя! Куда ты идёшь?! - на её руке повисла Пруде.
- Ну конечно, по стопам своей любезной сестрицы, по пути коварства и убийства, - передёрнулась Гравина. - Куда же ещё?
Рейн отшвырнула от себя младшую сестру. Пруде упала, ударившись лицом об стол.
- Может, и так. Может, и по такому пути. Но за Аране я идти не собираюсь. Хотя примерно знаю, куда она направилась.
- Стерва! - прошипела Фаворитка Воды, вытирая с губ кровь.
Хлопнула дверь, распахнутая ударом каблука. На скрипучей лестнице загремели шаги.
Пруде всё пыталась остановить кровь, бегущую из разбитой губы.
- Да, если она и впрямь найдёт Промеди, - мрачно подытожила Возлюбленная Огня, - то зло в этом мире наберёт воистину неимоверную силу. Век светлой магии и бескорыстного добра проходит. Посмотрим, что придёт на их место... если доживём.
Пруде бросила испуганный взгляд на сестру. Из-под саламандровой маски катились слёзы...

Иссиня-чёрные волосы путались и цеплялись за ветви гинкго. Глаза, похожие на маленькие жёлтые звёзды, пристально следили за особняком семьи Баталль.
Из деревни её никто не мог видеть, она же видела всё. Как всегда.
Сквозь шёпот дождя  послышался хлопок двери.
Бессмертная душа вздрогнула и опустила голову.
Из дома выскочила растрёпанная рыжеволосая девушка.
Оракул Сущностей на мгновение прикрыла лучистые глаза и прочла чувства Рейн, как по раскрытой книге.
Похитительница Судеб сказала вполголоса, вздохнув:
- Что за мир? Зло гадкое и пакостливое, зло гордое и возвышенное, зло ради силы и зло во имя добра. Жалкий мир. Мир-хищник, который поглотил всё, что мог поглотить, и теперь тянет последние соки из себя самого. Он не имеет права на жизнь.
Она крутанула на пальце медальон и бесшумно исчезла, оставив после себя лишь лёгкий запах моря, который сразу же прибил к земле расшалившийся дождь.

Аране стояла на берегу Массакре на большом гладком валуне и смотрела в чёрную, расписанную лунными бликами воду.
Она видела в ней себя. Месячную малышку, ловящую маленькими ручонками солнечные зайчики. Горящие расплавленным серебром глаза, окровавленные серые ленты – первая кровь на руках дикого подростка. И хрустальные слёзы на холодных щеках, сверкающая сила, уходящая сквозь мокрые пальцы в мёрзлую весеннюю землю – силу, которую она так жаждет получить, но которой ей не дано будет воспользоваться.
И её грудь пронзил ледяной клинок.
Она была пригвождена к чистому ночному воздуху леса.
Один из лунных бликов улыбнулся ей и обратился в потоки ветра.
- Оракул, - беззвучно прошептала Аране.
Над поверхностью воды, касаясь её лишь пальцами босых ног, парила бессмертная душа.
Пойдём со мной. Мне нужны такие.
- Нет. Этот мир мне задолжал.
Оракул Сущностей звонко рассмеялась, словно не слыша отказа. Река взметнулась, рассыпая ртутные искры.
Ты думаешь, ваш мир непоколебим?
- В нашем мире есть Сила. Она никогда не будет принадлежать таким, как ты.
Умрёшь.
Теперь уже засмеялась Аране.
Массакре вновь взъярилась. Блики пропали, закрытые чёрными лоскутками воды.

Аране увидела встревоженные лица Калме и Импортанса, склонившиеся над ней. Она натянуто улыбнулась.
- Что случилось?
Калме ответил, как всегда, лаконично:
- Вы упали в реку.
Импортанс внезапно вздрогнул и медленно протянул трясущиеся пальцы к голове Аране. Она нахмурилась.
- В чём дело?
- Учитель, ваши волосы… поседели.
Ещё вернусь.

Она видела хмурые лица, высокие серые воротники, цветные бусины на чёрных поясах.
Орден Промеди.
- Я бросаю тебе вызов, Злостный Орден! – крикнула Рейн.
Её голос прозвучал неожиданно громко. Звучное эхо прокатилось по всей горе Рениер, и она ответила на призыв утробным урчанием, словно живое существо. Недовольное существо.
- Ну, кто из вас готов сразиться со мной, здесь и сейчас! – снова крикнула Рейн, мало испугавшись гласа горы.
Орден зашевелился. Сверкнули недоумённо чьи-то глаза. Кто-то открыл рот, да так и остался стоять.
«О, Господи, ну и балурды, - про себя подумала Рейн. – Неужели это про них слагают легенды, ими пугают маленьких детей? Больно уж аляповатые. Злодеи, тоже мне.
- Тебе предоставляется выбор, амазонка.
Рейн нахмурилась. Она не успела заметить, кто это произнёс.
- Что значит – выбор? – переспросила она.
- Это значит, ты можешь сама выбрать, с кем сражаться. Победишь – займёшь его место в Ордене, - послышался тот же глухой голос, словно его обладатель вещал из глухого бревна.
«Э-эх, была не была.»
- Я выбираю тебя!
«Что-то мне не нравится это молчание».
И тут весь Орден разразился смехом.
Кто мелко хихикал, кто хохотал, как гиена, некоторые просто молча тряслись, из одного старика валил густой дым.
- Ну ничего себе! На Главного замахнулась, - проговорил сквозь смех низенький юноша с волосами цвета весенней зелени, заплетёнными на макушке в косички. Голос у него был необычно высокий, почти писклявый.
Его сосед, маг средних лет с глазами филина, единственный из всех не смеялся. Он озабоченно смотрел на амазонку.
- А кто её знает…
- Я к вашим услугам, мадемуазель, - насмешливо произнёс над ухом Рейн тот же глухой голос.
Она резко обернулась.
И сердце ушло в пятки.
За её спиной никого не было. Вернее, ничего, что походило бы на человека.
Только рот. Бардовая дыра с тремя рядами острых зубов, двигающихся навстречу друг другу. И изумрудного цвета глаз, деловито смотрящий на амазонку сквозь клыки.
- Только простите великодушно, если мне придётся убить вас.
Да, сомнений не было – это говорил именно он. Оно.
Рейн заметила под зубастой дырой сгусток серого дыма.

Орден забрался повыше, на каменную площадку, полкой выдававшейся из скалы.
- Делайте ваши ставки! – раздался писклявый голосок. - Шесть к одному, семь к одному! Ой!
- Так тебе и надо. Опять что-нибудь про азартные игры вякнешь – ещё и от меня по уху получишь, - сердито проговорил филиноглазый.
- Так зачем обязательно ЭТОЙ рукой было? – с обидой пискнул юноша с зелёными волосами, растирая покрасневшее ухо.
Человек с медными бусинами на поясе задумчиво посмотрел на свою свинцовую кисть, сжал в кулак и отошёл в сторону.

Дымчатое облако висело в нескольких метрах от амазонки. Бардовая пасть оскалилась, единственный глаз прищурился.
- Может быть, представитесь, мадемуазель?
- Рейн Баталль, дочь Коры Баталль, главы деревни амазонок. То есть, бывшей главы, - поправилась Рейн.
Рот покачнулся, словно существо наклонило невидимую голову.
- Бывшей. Знаю. – И сам представился: - Обскурите. Нынешний глава Ордена Промеди.
- Шеф, мы болеем за вас! – пискляво донеслось с каменного балкона.
- Я тебе дам шефа! Я обещал, что получишь!
Странный хруст и вой человека, получившего затрещину.
Изумрудный глаз досадливо моргнул.
Рейн усмехнулась и раскрутила своё излюбленное оружие – шипастый шарик на цепочке.
Ударила, целя в глаз дымчатого существа.
Но пасть легко увернулась.
Три ряда зубов скользнули по потёртой цепи, перепилив её с лёгкостью, как деревянную.
Бардовое жерло с огромной скоростью устремилось вперёд и обхватило смертоносными клыками голову Рейн.
И девушка провалилась в себя.

- Ты... ты до сих пор завидуешь мне, Аране?
Самая младшая из Фавориток хмыкнула.
- А ты ещё сомневаешься?
- Но почему? - сузились зелёные глаза Рейн.
- Не понимаешь? Тебе же от природы дана такая огромная сила, сила Печати... Ты родилась всего на три года раньше меня - и тебе достался весь почёт и уважение племени. Ради тебя шли на любые уступки. А я? - Аране махнула рукой. - Ты и так всё про меня знаешь. Постоянно: Аране, это плохо, это противоречит законам деревни. Тьфу! Хотя... даже если бы мне и не воздавали почестей, я бы всё равно безумно хотела иметь такую силу.
- Но... Аране... Ты ведь тоже очень сильна! Ты, особо не напрягаясь, практически испепелила нашу мать - самую сильную колдунью селения! Ты ещё жалуешься, что тебе не хватает магии? -
удивилась амазонка.
- Ну убила я мать, и что с того? - с тоской проговорила беглянка. - Это не может считаться показателем. Моя сила упёрлась в свой предел, и дело вовсе не в моей фантазии - я бы могла придумать
очень много боевой музыки, в стократ сильней сегодняшней - нет, просто серебряные ленты уже исчерпали свои возможности. А ты стала самой сильной амазонкой со времён самой Танжу!
- Одного, похоже, ты не понимаешь, сестричка, - грустно улыбнулась Рейн. - Ты не понимаешь, насколько тяжёлая ноша - владение такой силой.
- Как знаешь. Но, несмотря ни на что, в жизни тебе повезло больше.
Рейн с тоской смотрела на Аране, а та смотрела в окно, и занимавшийся рассвет отражался в её глазах цвета осенних сумерек.

Амазонка опустилась на колени возле мертвенно-бледного Этроса.
«О мой Бог, что же делать, что же мне делать?»
Глубоко задумавшись, она провела ладонью по шершавым рунам на щеках некроманта.
«Я же ещё в классах училась каллиграфии и рунам, почему… я до сих пор не могу их прочитать? Что они означают? Вспоминай, вспоминай…»
А вокруг кипела ожесточённая битва – битва сильнейших за выживание.
- За Мадектиона!
Пурри стоило больших трудов уворачиваться от смертоносных атак амазонки. Она не подпускала его к себе на расстояние прикосновения и не давала применить его главное умение. Рейн жаждала мести.
- Если тебе интересно моё мнение… Ай! Статуей он выглядит гораздо лучше! О, чёрт! Может, у него теперь новая жизнь началась, он будет наполнять разум любовью к эстетичности! Ты что, не знаешь, что такое эстетичность? Или ты думаешь, что некого будет наполнять? Ауч! – орал он в перерывах между неистовыми залпами.
Глаза приунывшей было Аране широко раскрылись. Новая жизнь! Неловко брошенные слова или… подсказка свыше?
Серебристая лента послушно скользнула к руке хозяйки и пронеслась стальной змейкой по большому пальцу. Брызнула кровь, и Аране быстро провела две красные полосы – две завершающие черты – по левой и правой щеке Этроса.
- Этира, - тихо назвала она его старым девичьим именем. О Господи, как же давно он впервые пришёл к деревне амазонок!
- Этира, ма шер, очнись, умоляю!
Но красное небо над ней, похоже, не оставляло ей выбора.
Аране наклонилась и быстро поцеловала некроманта в холодные губы.
И сама от изнеможения упала рядом с ним, лишившись сознания.
Она уже не видела, как одобрительно розовеет небо, а вместе с ним розовеют и окровавленные скулы Этроса, который благодаря ей получил ещё один шанс.

По лицу амазонки бежали бессильные слёзы.
Танжу, последний оплот дружественной магии, лежала теперь в руинах.
Жалкие остатки священного гинкго слабо тлели под расколовшейся чашей Шагрина.
Мадектион, лучший друг, застыл навсегда восковой статуей посреди поля битвы.
И вдобавок ко всему, по высокому куполу неба, там, где его коснулась неумолимая мощь вырвавшегося на свободу главного демона некромантов, расходились широкие трещины, кровавой паучьей сетью закрывающие серебристое солнце.
На Мультитьюд опускался красноватый полумрак. Пахло серой. Под крошащимся куполом царила тишина, только что-то бормотала пророчица Альна, опираясь на плечи двоих учеников Аране.
В ушах Рейн звенели последние слова «воскового некроманта»:
«Я успею спасти этот мир!»
- Я не успею спасти этот мир, - пронеслось, словно искажённое эхо, в голове. Рейн сама не заметила, как произнесла это вслух. Но её расслышала только Альна. Она недоумевающе уставилась на амазонку.
Перед покрасневшими глазами навязчиво гудела восьмиугольная звезда.
Печать Духов.
- Да. Я сделаю это.
Один из алмазных шипов соскочил с ошейника и воткнулся в набухшую от крови землю.
Ветер запутался в пышных огненных волосах и растрепал их.
Крылья Рейн, до этого висевшие ободранными лоскутьями за плечами амазонки, вновь начали крепнуть. По жилам побежала кровь, кожистые перепонки расправлялись.
Сила проснувшихся Стихий начала разливаться по окружающему воздуху, разжигая в нём разноцветное дрожащее марево.
И внезапно Рейн почувствовала резкую боль в крыле. Что-то мокрое и холодное обвило её шею.
Над ухом раздался скрежещущий шёпот:
- Я не позволю тебе тратить на это свою силу! Ты крадёшь её у мира! Ты приближаешь его гибель!
- А ты жадина, Аране.
И Рейн резко повернулась, одновременно отбросив младшую сестру. Уже напитавшиеся магией крылья дали ей силы.
Амазонка прикоснулась к шее и облегчённо вздохнула, перестав ощущать на ней прикосновение окровавленных серых лент сестры.
- Я ухожу, Аране, нравится это тебе или нет. В мир духов. В свою вотчину.
Младшая амазонка яростно дышала. Седые пряди то и дело забивались ей в рот, и она отбрасывала их назад резким движением мокрой руки. Удар Рейн пришёлся ей по колену, и, с какой скоростью наливалось кровью место ушиба, с такой же серебристые глаза Аране странно светлели.
Но Рейн некогда было удивляться.
- Прощайте все. Надеюсь, ещё увидимся.
- Возвращайся сама и тащи обратно этого смазливого паренька-некроманта, мы с ним ещё не наговорились! – весело крикнула ей вслед Альна. Она попробовала отнять руки от плеч поддерживающих её Калме и Импортанса, но у неё ещё не было сил подняться.
- Ну что, парни, - широко улыбнулась пророчица, - придётся вам ещё малость побыть в моём наиприятнейшем обществе! А пока – оттащите меня куда-нибудь, где ещё есть крыша над головой! Никакой охоты нет смотреть на это треснувшее небо!
Калме и Импортанс недоумённо переглянулись и пожали плечами.
А Аране всё так же стояла мокрым серым столбом, и её, словно нимб, окружали остатки разноцветного марева. Но её глаза цвета осенних сумерек, которыми всегда любовалась Рейн и которыми когда-то так гордилась она сама, пропали.
Остались лишь ярко горящие в кровавом сумраке белки.
И это было последнее, что успела заметить Рейн, прежде чем весь белый свет вновь закрыла семиугольная звезда.
Может быть, я всё-таки успею спасти этот мир.
Не истекай кровью прежде, чем настанет спасительный час.
Жди.
Я приду.

  "Я... ранена? Но почему тогда не чувствую боли? Странно..."
  Рейн лежала на спине, смотрела в окровавленное небо. Или это были отблески ночной бойни?
  Амазонка слышала последние возгласы Мадектиона, пытавшегося пробиться к ней и упавшего, не добравшись десяти шагов.
  "Неужели этот мир доживает последние мгновения?"
  Она видела летевшие в разные стороны осколки ледяных лезвий Калме, разбившихся о каменные щиты конкеранцев, кажется, ещё
подумала: " А он хвастался, что его оружие невозможно раздробить никаким металлом или веществом этого мира. Кто ж знал, что ему
придётся столкнуться с другим... миром?"
  А потом Рейн внезапно увидела девочку лет десяти. Она бежала прямо по полю, не боясь сражения. Потом поле внезапно покрылось
одуванчиками, а девочка бежала к Рейн, по ветру развевались серебристые ленты, а в глазах сияло счастье.
  Амазонка удивилась и привстала на локтях.
  "Аране?! Но... как? Она же..."
  Маленькая сестра подбежала к Рейн, взяла её за руку.
  И, заглянув в её серые глаза, Рейн вновь увидела те самые осенние сумерки...