Ичи хи

Спа-арклид э-энджил а-ай били-ив,
Ю вё май сенья, ин май тайм оф нид…
Кто-то сорвал с меня наушники.
- Азька, за что?!
Я повернулась на стуле и грустно посмотрела на старшую Кискон и на мои бесценные наушники в её руках деспота и тирана.
Она смотрела на меня сверху вниз, как будто я не на стуле сидела, а сквозь пол по самую макушку провалилась. Ну да, Айзелити была в полной готовности низвергнуть меня в бездну ада. И попросить, чтобы меня тысячу лет там кипятили в большом котле на медленном огне.
- Кончай выть, бака ты.
- Ты что, прямо из деревни примчалась?
Я несказанно удивилась. Ну, конечно, я пою громко, красиво и выразительно, но не до такой же степени, чтобы моё пение было слышно в деревне за полкилометра от башни.
- Твоё вытьё было слышно в деревне, за полкилометра от башни! И знаешь, почему?
Я открыла рот. Айзелити расценила это как знак непонимания. Она наклонилась к моему рабочему столу и чем-то щёлкнула.
- У тебя были включены микрофон и колонки, - сказала она, тыкая мне в нос чёрным проводом.
Вот тут-то я и провалилась.

- Ты ж вроде как хотела свою работу над Мультитьюдом заканчивать?
- Азь, хочешь чаю?
Айзелити покачала головой.
- За пятнадцать лет могла бы и выучить, что я его на дух не переношу. Я говорю, ты собиралась вроде книгу дописывать.
Я картинно отмахнулась от неё, чуть не выронив из рук чашку.
- О, ярей-ярей, о мой Бог, какой там конец, мне бы хоть начало-то дописать. Это во-первых. А во-вторых… Азь, ты не знаешь, там на Земле случайно никто из электриков умирать не собирается?
- Сходи сама да проверь. А что?
- Надо бы раздобыть сущность электрика.
Я ткнула пальцем в безжизненный дисплей электронных часов.
- Не работают. С самого утра не работают. Вообще ничего не работает. Электричества нет. А в деревне?
- Есть. А как ты чай грела, если электричества нет?
Думает, подколола. Как бы не так.
- Слава богу, ещё сущности-поджигатели не перевелись, – и я выразительно уставилась в пол.

- Ты знай, я пирожков тебе не принесла.
Бульк!
- Ну, ну, зачем же ты так. Вроде бы я не давала тебе повода давиться чаем.
Через пару минут, когда я прокашлялась, она добавила:
- И правда, чего ты. Я понимаю, если бы я их принесла. Тогда давиться можно было бы от радости, что ли.
- Тьфу на тебя.

- Девчонки, а мне чаю?
В Хинорда незамедлительно полетел тапок с кроличьими ушами, попавший под горячую руку.
Айзелити неотрывно следила за траекторией его красивого и плавного полёта. Как мне даже показалось, с некоторым удивлением в разных глазах.
- Ты чего?
- Красивые тапки.
- Ага. И в руку хорошо ложатся, прицеливаться удобно.
Тапок просвистел мимо моего уха и, встряхнув на прощание голубыми ушами, мелькнул за открытой форточкой.
- И правда, удобно, - послышался восхищённый голос Хинорда.
- Так. Развернулся и бодрым шагом пошёл чинить мне электропроводку.
Хинорд развернулся и бодрым шагом пошёл по коридору, направляясь к лестнице. Кажется, даже песню запел.
- И верни мой тапок!
Айзелити показала большой палец и одобрительно хмыкнула.

Хидари - Миги

Влево – вправо…
Влево – вправо…
Туды – сюды…
Туды - сюды…
Фуды – муды…тьфу.
Тик – так…
Ти…а…а – апчхи!
- Ну что?
Я мрачно помотала головой и вновь заходила туда-сюда по комнате.
Айзелити же туда-сюда тикала своими разноцветными глазами, как будто следила за теннисным матчем.
- Ну вот скажи мне… - буркнула я и задумалась.
Азька посмотрела на меня исподлобья.
- Нанде?
- Бака. Ты что, опять втайне от меня японский учишь? И как это «нанде» переводится?
- А тебе дословно, и чтобы с японским акцентом звучало?
- Чаво?
- Во. Чаво. Вот так и переводится.
Я заметила внутреннее удовлетворение собственной персоной в её глазах.
Кстати, а чего я всё про глаза да про глаза? Вот если б у неё ещё чего-нибудь из-под маски торчало, кроме них… Волосы как волосы. Уши как уши. Руки как руки. Но руки тут не в тему, они из-под маски не торчат, они умильно сложены на животике.
- Дак чаво тебе от этой девчонки надо? Чего ждёшь-то?
Я картинно рухнула на стул.
- Только она знает дату рождения Милен Фармер…
Айзелити, ни секунды не раздумывая, ответила:
- Двенадцатого сентября тысяча девятьсот шестьдесят первого года.
Где-то на первом этаже перегорела и лопнула лампочка. Я внутренне с ней согласилась.

- Ш-ш-ш, ау!
Я отдёрнула руку от горячей металлической иглы солнечных часов и обиженно помотала её в воздухе.
Старшая Кискон болтала ножками на краю крыши.
- Больно?
- Нет, блин, приятно.
Внизу расстилалась, словно старая чешуя огромной изумрудной змеи, гладь сандре-люнского леса. Деревню тоже было видно. Она привычно блестела золотистыми петушками-флюгерами с крыш особняков, ловя последние лучи гаснущего солнца.
- Смотри.
- Оба-на, это ж Анка!
Внизу, в деревне, дорогу пересекало ленивое розовое пятнышко.
Я выпятила по-детски нижнюю губу:
- Скучно. Когда она придёт?
- Завтра. Наверное, завтра.
- Я ей покажу первую, вторую, пятнадцатую и шестнадцатую серию «Клуба Свиданий»! – радостно заявила я.
У Айзелити вытянулось лицо.
- Ну, бли-и-ин…
Я усмехнулась и пошла снова вызывать на поединок солнечные часы.

Дзюмби э консато

- Угум… Яронда – «Квылышки»… Анкария – «Песня Хинамори»…о-о, супер… «Attack of the Otaku». Йех-ху! «Ouran High School Host Club 1»! Йес!
Айзелити вновь расположилась в своём любимом кресле. Она ждала моей реакции на концертную афишу, которую только что притащила мне на рецензию. «Что-то она хитрит», - подозрительно пронеслось в голове. Я на всякий случай смерила её взглядом, от которого у каждого бы (кроме неё) побежали мурашки, и продолжила:
- «All These Things I Hate»… Хинорд. Хорошая песня. «Blanco - Bleach»…м-м-м…э-виз-вер-сай, хе-хе. Тоже хорошая. Тоже Хинорд. «Naruto - Forest» - Айзелити? Ты там только не переборщи со звуком…а то песня не для слабонервных, особенно в твоём исполнении. И… «I Wish I Had An Angel» - Зу… Чего?!
Глаза меня обманывают? Или опять Азькина неудачная шутка?
- «Зулират». Ты прекрасно знаешь, что я не умею петь.
- Постараешься – споёшь. Не хочешь – заставлю.
К чертям Оракула Сущностей, если им вертят, как хотят.
- Я к вам в Соннери только на подтанцовку записывалась!
- Дак ты там и танцевать будешь. Понимаешь, этот концерт – революция в сознании сущностей!
Айзелити вскочила и заносилась по комнате. Давно её такой не видела, уж точно революция, подумала я.
- В этой удивлённой реакции мне останется лишь плескаться, наслаждаясь блеском ошарашенных очей и вибраций бурных аплодисментов!
И не слышала такого давно. Только когда Азька говорила белыми стихами после того, как я её три или четыре года назад на день рождения подарила полное собрание книг Дмитрия Емца и толковый словарь с вложенной в него открыткой со словами: «Если в очередной раз забудешь значение слова «взаимовыручка» - тебе есть, куда заглянуть».
- Я – пою, ты – поёшь, Яронда – поёт, - разгибала она пальцы (дурацкая привычка. Пальцы разгибают только англичане).
- Что с танцами – сухо спросила я.
- Главное – Attack Of The Otaku. Там поставим офигенный танец, не без твоей помощи. Танцевать будешь ты, Анкария и… и… и я.
- Под Отаку?!
Я как подстреленная свалилась под стол.

- Пур – ля – галри, о пур – ля – галри, - послышался жизнерадостный голос доморощенного певца.
Шмяк! Шлёп!
- О, чёрт! Зуля, обезьяна!
- Чего это он? – наклонила лохматую голову Айзелити.
Я радостно захихикала.
- В Клубе Свиданий постоянно поскальзываются на банановой кожуре, ну…я и решила испытать…
- Её скользящие свойства. Понятно.
- А вот за обезьяну он получит, - добавила я, вылезая из-под стола. – Пусть побережёт свои рыжие патлы, обалдуй!
Айзелити напутствовала:
- Ты только, главное, не сильно его души. Он достаточно сильно картавит, чтобы петь по ф`анцузски, хм. Может, ему ещё и Rose выучить?

Оторвавшись на Яронде (позволю себе заметить без лишней скромности, волос в причёске и наглости в бирюзовых глазах у него поубавилось), я выползла на улицу. И тут же нос к носу столкнулась с Ксалин.
Она виновато улыбнулась и помахала рукой. Молча.
- Как дела у партии юных пианистов?
- Всё…э-э-э…норм, - промямлила она и проскользнула в приоткрытую дверь Прохладной башни.
Я накрутила на палец сизый локон и хмыкнула.
Расцветали лучи.
Прищурившись, я пошла в деревню.

О-хаё, Юти-сама!

Неохота писать…Ну да ладно.
В общем-то, вихрем по Сандре-Люну тоже только один человек носится. Моя головомойка как об стенку горох.
Единственное, что меня заинтересовало – это какой-то до боли знакомый золотистый ободок в руках Яронды.
- Ува-а-а! – заорал он, сразу получив подзатыльник от вездесущей Азьки. Вот блин, ну вот только одно сравнение напрашивается – Дживс Дживсом. Бац – появилась, бац – исчезла.
- Ты зачем у Ксалин платок спёр, недоумок?!
- Чё, правда, что ли?
Анкария молча колотилась головой о спинку стула. Меня постепенно, но целеустремлённо душила истерика.
- Пошёл и вернул обратно.
Яронда стоял с такой обиженной мордочкой, что меня всё-таки потянуло за него вступиться.
- Какая муха тебя укусила? Ты что, Ксалин не знаешь? Пускай уважает. Пока сама не попросит, я ей не отдам, - и я выхватила у него ободок.

- Я зачем пришла? Ведь не из-за платка.
Я как раз стояла перед огромным, украшенным живописными трещинами (опять Анкария что-то неудачно метнула) зеркалом и примеряла ксалинский обод.
- Ага-а, вспомнила.
И Азька вытащила из своей синей сумки (почему-то другие она не признаёт. Странный человек, что уж говорить) листок и сунула мне.
Я узнала концертную афишу, составленную Айзелити не так давно. Но ещё несколько строк были добавлены совсем только что.
Передаю их с максимальной точностью (шрифт с подчёркиванием обозначает вокалистов - прим.авт.):

33 несчастья – Ксалин, Айзелити, Зулират, Анкария, Хинорд, Яронда
Аллюр три креста – Ксалин, Хинорд, Яронда
A lullaby to close your eyes – Зулират, Айзелити, Анкария, Ксалин
A Banned Concert – Айзелити, Яронда, Хинорд, Зулират
Existence – Айзелити, Яронда, Хинорд, Зулират
The Dream – Анкария, Хинорд, Яронда

- И ещё… - вдруг добавила Айзелити, пока я читала афишу.
О боже мой, как я ненавижу это её «и ещё…». Терпеть не могу.
Она произносит эти два слова как «казнить, нельзя помиловать». Последствия же практически неотличимы.
- Ты будешь учиться играть на флейте.
Я щёлкнула пальцами.
- Ха! Обломись. Как? У кого?
- Ну… Возьми сущность.
- Фиг тебе. Ещё чего, на флейте учиться играть. Надорвусь, так ведь тебе не жалко.
Айзелити почему-то не стала настаивать. Я снова углубилась в чтение.
Больше всего меня возмутила строчка, начинавшаяся со слов A lullaby.
- Ещё одну песню на меня повесила? Смерти моей хочешь? – пробурчала я и прыснула, осознав бесцельность такого желания.
- Слушай… А тебе вообще нравятся мелодии флейты? Или других духовых инструментов?
Я задумалась.
- Странный вопрос. Я ВООБЩЕ люблю музыку.
- А ты кого-нибудь слушала до того, как появилась Соннери?
- У-у-у… Когда я ещё училась у старикана Фехта, предыдущего Оракула Сущностей, у нас было несколько учеников, увлекавшихся музыкой. О! Вспомнила! Ютиш Лорко, мелкий такой пацан, смешной, на меня чем-то смахивал. Он на духовых инструментах как раз и играл. Вернее, на одном. Такой у него странный был, на свирель похож.
- Погиб вместе с остальными? – остро взглянула на меня старшая Кискон.
- Не-а.
- Ты же говорила, что все ученики вместе с Оракулом погибли.
- А он ещё до этого ушёл. Не выдержал конкуренции. Слабый мальчонка. Больше никак и не сказать. Бегун ещё хороший. Лёгкие сильные. А вообще дистрофик.
- Так, а где он сейчас? – допытывалась Азька.
- Да блин, что тебе надо? Оракулом тоже стал, братом мне. Как его угораздило, до сих пор понять не могу. Оракулом…эм-м-м…чего? Вроде Оракулом Опций. Что за Опции? Фиг его знает. Явно не крупная сошка.
Внезапно Айзелити громогласно расхохоталась. Положительно она последнее время не перестаёт меня удивлять.
- Ба-а-ака, ха-ха-ха…ты точно ба-ака! Бакаяро! Ну что, пошли на твою дачу, связываться с Ютишем!
Я мучилась и недоумевала.
- Ты сама выдала того, кто может научить тебя играть на флейте! Эй-эй, не надо так краснеть! Можешь не ходить, я сама всё сделаю!
. . .
- АЙЗЕЛИТИ-И-И-И-И-И!

Через пару дней я грызла ногти и подоконник, дожидаясь Айзелити с Оракулом Опций. Конечно, ужасно не хотела учиться играть на флейте, но хотелось посмотреть на бывшего однокашника, да и день, вопреки распространённому мнению, вполне резиновый. Азька знает.
Ворота захрустели. «Идут!»
Первой вошла Айзелити и галантно придержала дверь.
«Всё ж таки, считай, почти половина мозга у неё, как у парня. Видно сразу».
А потом челюсть у меня медленно спланировала на пол.
За Азькой на территорию башни запрыгнула маленькая девчоночка лет четырнадцати, с чёрными как смоль волосами. В ухе блеснула серёжка. Она радостно улыбалась и озиралась.
Я сползла под подоконник и перебирала все возможные объяснения ситуации. Наконец пришла к выводу, что Ютиш не смог высвободиться из-под груза работы и прислал вместо себя ученицу.
Я вздохнула, успокоилась и даже успела причесаться.
Дверь затряслась и открылась.
Все мои предположения полетели насмарку.
- Зуля-а-а-а! – завизжал Ютиш.
- Юти-и-и-и! – завизжала я.

Сенсей

Встреча, конечно, была праздничной и счастливой. Но есть ли резон писать о том, что было неделю назад?
И новое прекрасное утро.
И стандартное начало для главы из моих Мумуаров.
- А-а-а-а-а!!!
Этот вопль уже наизусть знали все жители (не очень многочисленные, кстати говоря) моего дружелюбного острова ( ну конечно, он дружелюбен только для тех, кто смог до него добраться). Это был крик измученной бессмертной души Зулират Труизе, которую в очередной раз попыталась обрадовать ( и в очередной раз неудачно) её лучшая подруга и по совместительству – заместитель по делам Оракула Сущностей – масконосица Айзелити Локс-Кискон.
Дак почему я орала? Ах, да.
Вы можете представить себе свою лучшую подругу без маски?
Конечно, можете.
Да, я странная. Я не могу.
Азька не только была без маски. Она ещё и перекрасилась.
И сейчас передо мной стояло нечто с трещиной через весь лоб, спускающейся по переносице, делящей лицо на две разнополых половины, с разноцветными глазами и кольцом в нижней губе. Волосы у неё были беспросветно чёрные, с кроваво-бордовой чёлкой. В утреннем сумраке белым пятном мерцала косица.
Я пыталась нашарить на полу свою нижнюю челюсть.
- А.. а.. а…
- Я перехожу на визуальный рок, - просто сказала Айзелити, плюхаясь на мою кровать.

За обедом, которые у меня редко проходят удачно (вернее, проходили. Последнее время они длятся мало и даже никто не опрокидывает на себя суп, что вообще великое достижение), Ютиш и Айзелити очень долго что-то обсуждали. Я, глядя на них исподлобья, мрачно ворочала ложку в чае. Если Азька всегда обладала такой странной мимикой… Ну, в общем, не знаю, что хотела сказать. Но, оказалось, что я её совсем не знала. Но что-то странно она разболталась с Ютишем. Если этот малолетний трансвестит так разговорил Азьку, то я её СОВСЕМ-СОВСЕМ не знала.
Все остальные (я имею в виду тех, кто сидел за столом – то бишь соннерийцев) как будто ничего не замечали. Влом описывать, кто что делал и кто над чем ржал.
Наконец я не выдержала.
Не знаю, кого к кому я больше ревновала.
- Ты зачем чашку об стенку грохнула?
Оказывается, произнося подобного рода фразы, Айзелити не только изгибает свою левую парнишескую бровь, уничижая своего оппонента, но ещё и очень странно искривляет рот, полностью впечатывая несчастного в пол.
Ютиш, кажется, понял. Ну надо же – едва ли не полсотни лет не виделась с человеком, а он запомнил меня и все мои странности. Даже как-то не по себе стало.
-Зулька, ты же тоже в концерте участвуешь. Иди сюда, кое-что обсудить нужно.
Я безо всяких колебаний перелезла через обеденный стол и плюхнулась на тумбочку (да-да, вы не ослышались! Именно на тумбочку) между ними.
Айзелити картинно отодвинулась (а точнее, откатилась на своей тумбочке).
И вдруг меня как отрубило.
И я плюхнулась лицом в суп.